Экология Казахстана: радон, сонная болезнь и грязная вода

В понедельник, 9 декабря, стало известно, что Министерство экологии РК рекомендовало создать спецкомиссии для исследования территорий в Акмолинской и Атырауской областях, которые предполагается объявить зоной экологического бедствия. Промежуточные итоги исследования показали высокий уровень загрязнения воздуха и воды.

От аналогичных проблем страдает и Восточный Казахстан, в частности, Усть-Каменогорск, однако объявлять его зоной экологического бедствия не станут согласно 405 статье Экологического кодекса – подобных обращений в администрацию населенного пункта и ответственного министерства не поступало. Также на финансирование экологических программ в этом регионе в ближайшие годы выделено 14 миллиардов тенге – сумма, которую аким ВКО Ермек Кошербаев считает недостаточной. 

О том, что приводит к появлению зон экологического бедствия, о том, как улучшить ситуацию, о «сонной болезни» и других экологических проблемах Казахстана рассказал корреспонденту Taspanews.kz директор ОФ «Социально-экологический фонд» Вадим Ни.

Разница понятий

Эксперт пояснил, что есть разница между понятиями «зоны чрезвычайной экологической ситуации» и «зоны экологического бедствия». Чрезвычайная экологическая ситуация – это момент, в котором негативные воздействия на окружающую среду, жизнь и здоровье людей, фауну и флору приобретают устойчивый характер. А в случае экологического бедствия негативные изменения в окружающей среде носят глубокий и необратимый характер, а воздействие на здоровье оценивается как существенное (значительное). 

«Эти негативные экологические воздействия могут быть вызваны антропогенной деятельностью, то есть нашей промышленной и иной деятельностью, либо быть результатом естественных природных процессов, как правило, природных катаклизмов»,  – отметил Вадим Ни. 

Объектами воздействия становится окружающая среда (воздух, водные объекты, земля, климат), здоровье людей, безопасность их жизней, а также состояние животных и растений, и экосистем в целом.

«Оценку состояния территорий мы проводим с помощью мониторинга, который в современном мире все больше основывается на инструментальных наблюдениях с помощью приборов и замеров, хотя и визуальные наблюдения никто отменял»,  – рассказал глава Социально-экологического фонда. 

Критерии оценки экологической обстановки территорий, по словам эксперта, определены приказом министра экологии от 16 августа 2021 года. Они охватывают загрязнение воздуха и почвы в населенных пунктах, состояние питьевой воды и воды для рекреации, радиационную обстановку, состояние природной среды (растительность, почва, поверхностные и подземные воды). 

«На этой основе должно проводиться обследование территории, а по ее материалам – государственная экологическая экспертиза»,  – объяснил эколог. 

Вадим Ни рассказал, что в 1992 году зонами экологического бедствия были признаны территории Семипалатинского испытательного ядерного полигона и Приаралье. 

«Это было связаны с тем, что происходило на территории нашей страны в советский период. В первом случае проводились испытания ядерного оружия в течение 40 лет, во втором случае было утрачено Аральское море в результате забора воды из рек Сырдарья и Амударья для развития сельского хозяйства. Сейчас мы рассматриваем антропогенные воздействия, которые имели место в прошлом, но продолжаются здесь и сейчас»,  – пояснил эксперт.

Меры по улучшению ситуации

Глава фонда рассказал, что для улучшения ситуации экологический кодекс определяет меры правового характера, включающие:

– прекращение либо ограничение деятельности, являющейся причиной значительного ухудшения экологической ситуации, 

– оперативные меры по восстановлению природной среды, 

– временный запрет на строительство новых и расширение действующих производственных объектов. 

Также могут применяться меры по введению карантина и отселению населения, что более характерно для ситуаций, которые развиваются одномоментно, быстро. Эти меры, по словам Вадима Ни, должны предприниматься прежде всего государственными органами и соответствующими компаниями.

«С формальной точки зрения показатели экологической ситуации должны снизиться ниже установленных критериев для отнесения к чрезвычайной экологической ситуации или экологическому бедствию. Опять же для этого проводится экологическое обследование территории, а по ее материалам – государственная экологическая экспертиза. Решение об отмене правового режима чрезвычайной экологической ситуации принимается решением министра экологии, а в случае экологического бедствия – законом»,  – пояснил эколог. 

На практике это, по его словам, должно означать то, что позитивные изменения должны быть видны и носить устойчивый характер. 

«Например, качество воздуха улучшилось по сравнению с прошлыми периодами, река или Каспийское море пополняются водой, популяции определенных животных и растений восстанавливаются до уровней, когда они перестанут находиться под угрозой»,  – привел примеры Вадим Ни.

Ситуация в Восточном Казахстане

В Восточном Казахстане сложившаяся неблагоприятная ситуация, по словам эксперта, касается разных территорий. Часть из них входит в зону экологического бедствия, объявленную в отношении бывшего Семипалатинского испытательного ядерного полигона. Эти вопросы поднимаются и в отношении промышленных загрязнений по тому же Усть-Каменогорску. 

«Я думаю, что сдерживающим фактором (для объявления территории зоной экологического бедствия – прим. редакции) является то, что во втором случае это касается крупного населенного пункта. По Алматы мы также инициировали этот вопрос в феврале прошлого года, но не получили поддержки со стороны государственных органов»,  – отметил эколог. 

Он подчеркнул, что речь идет о более сложных возможностях решения этих вопросов на основе статуса экологического бедствия либо чрезвычайной экологической ситуации в случае крупных городов, поскольку эти статусы предполагают меры ограничительного характера, которые могут затруднить обычное функционирование населенного пункта с большим населением. 

Акмолинская и Атырауская области

Вадим Ни считает, что в Акмолинской области это решение инициируется в отношении территорий возле Степногорска. 

«В частности, симптомы внезапной усталости наблюдаются у детей в поселке Аксу, их жители связывают эти симптомы с повышенным содержанием радона в воздухе. Хотя замерами, проведенными территориальным департаментом министерства экологии, это не подтверждено»,  – отметил эксперт. 

Он также напомнил, что в 2013 году в селе Калачи распространилась «сонная болезнь». Тогда населению были предложены возможности для переселения в другие населенные пункты. Часть жителей воспользовалась этой возможностью, многие решили остаться. 

В обоих случаях речь шла о более локализованных зонах воздействия.

«В случае Атырауской области петиция инициировалась в отношении сельских населенных пунктов, не самого города Атырау. Катастрофические последствия для экологической ситуации связываются с падением уровней воды по Каспийскому морю и реке Урал, утратой биоразнообразия и рыбного промысла, которыми еще недавно славился этот регион»,  – считает глава социально-экологического фонда. 

Фокус озабоченности по поводу экологической обстановки сосредоточен не на городе и его жителях, а на природных территориях и сельских населенных пунктах.

«В целом, рассмотрение зон чрезвычайной экологической ситуации и экологического бедствия на национальном уровне происходит, видимо, на основе возможностей управления государственными органами такими ситуациями»,  – сделал вывод Вадим Ни.