Мажилисмен Абиль: «Игры кочевников — реклама Великой степи для всего мира»
5-е Всемирные игры кочевников стартовали 8 сентября в Астане под девизом «Встреча в Великой степи». О трансляции этого образа всему миру, Играх и современном номадизме рассказал редакции Taspanews.kz доктор исторических наук, профессор, депутат Мажилиса Парламента РК Еркин Абиль.
Номадизм и традиции
Сохранение традиций, национальной идентичности в современном мире важно не только для Казахстана и других постсоветских стран — эта задача актуальна для любого народа, считает Еркин Абиль. По его словам, стабильность и безопасность государства напрямую связаны со зрелостью политической нации — гражданской ассоциации с прочными историческими и культурными связями.
«Но основой любой нации является общая историческая память. Как говорил британский антрополог Энтони Смит, без исторической памяти нет идентичности, без идентичности нет нации»,
Поэтому, по его словам, казахстанская политическая нация ищет сегодня те самые корни, позволяющие, с одной стороны, осознать преемственность с предыдущими поколениями, населявшими степной пояс Евразии, а с другой — с уверенностью смотреть в будущее.
Однако профессор считает, что традиции не должны быть связаны с архаическими социальными практиками, они должны вплетаться в современный мир.
«Именно поэтому формат Игр кочевников сегодня — традиционные виды спорта в урбанизированном пространстве. Мне кажется, именно так мы ищем и находим разумное сочетание традиций и инноваций в нашей жизни»,
Номадизм в современных реалиях
Номадизм, по мнению профессора, перестал существовать как целостный способ производства, по крайней мере, в Казахстане.
«Его буквально вытравили из истории вместе с половиной казахского народа в печальные для нас годы „сталинской модернизации“»,
Однако пять тысяч лет исторического опыта невозможно вычеркнуть таким образом из памяти народа, считает депутат. Поэтому номадизм остался в форме исторической памяти и мощного слоя духовной и материальной культуры. Все традиционные социальные практики, связанные с проявлением родственных отношений, браком и семьей, законы гостеприимства, особенности менталитета — это все родом из номадического прошлого.
Кроме того, отголоски номадизма в менталитете современных казахстанцев — открытость и толерантность, позитивное отношение к другим культурам, готовность перенимать новое.
Номадизм и Великая степь
Профессор подчеркнул, что номадизм — не совсем кочевой образ жизни. Это очень условный термин, как и понятие «кочевничество».
«Начнем с того, что формально в Евразии абсолютно кочевых обществ никогда не было»,
Как пояснил мажилисмен, традиционные евразийские кочевники — скорее полукочевники, которые совершают сезонные миграции по строго определенным маршрутам, часть времени проводя на стационарных поселениях. Причем в разных общинах, в зависимости от природных условий, степень подвижности была разная. У некоторых народов, которых мы сегодня называем «кочевниками», вообще преобладал оседлый образ жизни и отгонное скотоводство. Все «кочевые» народы занимались земледелием, которое, правда, носило вспомогательный характер.
«Само понятие Великая степь — тоже условно. Это скорее обширный ареал Евразии, включающий в себя степи, горы, полупустыни, лесостепи, бывший природной основой особой степной цивилизации или, как сейчас стали говорить, цивилизации Великой степи»,
По его словам, именно эта цивилизация сейчас и репрезентуется как евразийский номадизм. Это целый мир, основанный на экономике подвижного скотоводства и земледелия, с культом всадника, бережным отношением к природе, развитыми социальными практиками. В отличие от цивилизаций Европы или Ближнего Востока, номады оставили после себя не столько сооружения и здания, сколько нематериальное наследие, включая навыки политического менеджмента и идеологии.
«Начиная с рубежа нашей эры почти все крупные империи были созданы выходцами из Великой степи. В основе монотеистических религий тоже лежат верования кочевых народов»,
Номадизм и тенгрианство
Профессор считает, что не стоит преувеличивать значение тенгрианства.
«Тенгрианство — это условное обозначение разнородных культов и верований, имевших место на территории Великой степи»,
Как считает эксперт, о большей части из них историки имеют смутное представление. Уже в раннее средневековье тюрки стали принимать буддизм и христианство, в X веке на территории Казахстана начал распространяться ислам и христианство несторианского толка. Часть тюрков была манихейцами. В XIV веке население Улуса Джучи полностью приняло ислам, в то же время буддизм утвердился на востоке Великой степи, а на западе Великой степи в XVI-XVII веках укоренилось православное христианство и сформировалось славянское казачество.
«Так называемое „тенгрианство“, то есть доисламские культы, полностью растворились в поздних мировых религиях. То, что сегодня некоторые деятели называют тенгрианством — новодел, смесь буддийских и шаманистских верований и представлений»,
Как считает Абиль, исламская культура — неотъемлемая часть традиционной казахской культуры. Более того, само образование казахского этноса и формирование его идентичности напрямую связано с исламом. В средние века именно ислам был маркером, отличавшим «казаха» от немусульманина «калмака». Даже вымышленная генеалогия казахского народа определила предком всех казахов сподвижника Пророка Аннас-сахабу.
Поэтому, по мнению депутата, нет никаких оснований ни преувеличивать значение «тенгрианского» фактора в нашей традиционной культуре, ни противопоставлять ислам и традиционную культуру.
«Безусловно, в казахской культуре большое количество древних доисламских элементов, но все они не противоречат исламу, а скорее, дополняют его, наполняют новыми красками»,
Номадизм во внешних атрибутах молодежи и на Играх кочевников
Абиль рассказал, что ему нравится интерес, который современные молодые казахстанцы проявляют к своим корням.
«Пусть это будет внешняя атрибутика, элементы одежды, элементы традиционной музыки и прочее. Именно это и формирует то самое массовое историческое сознание, историческую память, которая является базисом политической и гражданской нации»,
Импонирует профессору и сама идея Игр кочевников, которая сквозной нитью прошла сквозь церемонию открытия.
«Это идея преемственности и глубоких корней Цивилизации Великой степи. Я последние несколько лет занимаюсь темой степной цивилизации, поэтому для меня сама церемония была наполнена особым смыслом»,
Мажилисмен полагает, что Казахстан, проводя мировой турнир традиционных видов спорта, фактически сделал заявку на возрождение древней цивилизации, когда-то оказавшей огромное позитивное влияние на развитие всего мира. Наша цивилизация, уходящая корнями к первым коневодам энеолита (Ботай) и колесничим эпохи бронзы и сакского времени в силу разных причин распалась, фрагментировалась, пережила кризис и упадок. Многие народы стали жертвами колониальной политики.
Сегодня, по мнению Абиля, идет процесс осмысления единства народов — потомков центральноазиатских номадов, процесс повторной экономической, политической и культурной интеграции.
«И проведение Игр кочевников — мощный символический акт, знаменующий собой начало эпохи возрождения Цивилизации Великой степи на качественно новой основе»,
Кроме того, эксперт считает, что проведение Всемирных игр кочевников — великолепная возможность транслировать образ Великой степи всему миру, создать и тиражировать образ центральноазиатского номада так же, как некогда объектами массовой культуры стали образы японских самураев, североамериканских ковбоев и индейцев.
«Процесс уже пошел, представители других стран и континентов заинтересовались нашими традиционными видами спорта, в рамках Игр планируется много культурных мероприятий, где мы сможем познакомить мир с нашей богатейшей культурой»,
