Айтбек Амангельды: «Почему мы должны жить в стране, где страшно выпускать ребенка из дома?»

13 мая бывшего министра национальной экономики Куандыка Бишимбаева осудили на 24 года лишения свободы за истязание и убийство супруги, Салтанат Нукеновой. Трансляцию суда посмотрели более трех миллионов человек. Сторону потерпевших на процессе представлял старший брат Салтанат. О том, как складывается его жизнь после судебных разбирательств, о переменах в обществе, о мизогинии и виктимблейминге правозащитник Айтбек Амангельды рассказал редакции Taspanews.kz.

Перемены

Оказалось, что после эмоционально тяжелых прений, после напряженного ожидания вердикта и, наконец, его оглашения, Амангельды так и не удалось отдохнуть.

«После судебного процесса я ожидал, что у меня будет достаточно свободного времени, чтобы провести какое-то время в уединении. У меня были мысли поехать куда-нибудь на природу, поработать удаленно. Например, в Боровое, либо что-то вроде. Но по факту жизнь просто меня подхватила и повела по всему этому пути, где мне приходится выступать на защиту всех тех, для кого справедливость недоступна, в первую очередь, и тех, кто пострадал от бытового насилия»,  — говорит общественный активист.

Амангельды считает, что после беспрецедентного открытого судебного процесса в обществе начали происходить перемены, и главная из них заключается в том, что о проблемах начали говорить открыто, чаще стали их выявлять.

«Конечно, очень тяжело каждый день читать новости. Инстаграм стал уже не таким радостным и позитивным, как изначально был. Но зато мы видим проблемы. Например, сейчас видим очень большую проблему педофилии»,  — замечает Айтбек.

Идентификация проблем, в первую очередь, помогает их решать, а замалчивание не приводит к изменениям, в то время, как изменения «критически нужны».

«Благодаря процессу все люди смогли увидеть себя в подобной ситуации и понять, что никто от этого не застрахован»,  — говорит Амангельды.

Мнение о переменах в обществе поддерживает и юрист Айман Айсина.

«Определенно понизился общественный уровень терпимости к домашнему насилию. Общество стало более внимательным к безопасности женщин и детей в семье. Дело Бишимбаева стало показательным для многих людей, так как предполагаемые агрессоры увидели, что насилие не всегда остается безнаказанным»,  — прокомментировала Айсина для Taspanews.kz.

Нулевая терпимость

«Просто посмотрите, сколько вокруг насилия и над женщинами, и над детьми, в том числе сексуализированного»,  — говорит Амангельды.

Целью правозащитника была и остается нулевая терпимость к насилию, приближение к безопасному обществу. С сожалением Айтбек признает, что в какой-то степени насилие может быть неотъемлемой частью жизни, и окончательно искоренить его — малореально.

«Но нужно стремиться к тому, чтобы были законы, которые нас защитят. Чтобы эти законы работали для всех, чтобы они работали не по звонку, чтобы они работали не по освещению в СМИ и в социальных сетях, чтобы это исполнялось на местах везде одинаково, чтобы каждому человеку был доступен справедливый суд и равноправие»,  — считает активист.

Есть, по признанию Амангельды, и вещи, которые разочаровывают, и мешают ему на пути к цели.

«В первую очередь это внутренняя мизогиния. Когда женщины начинают порицать женщин, которые подверглись насилию, занимаются виктимблеймингом других девушек»,  — говорит активист. 

По его словам, бороться с такими людьми очень сложно. Правозащитник сетует, что до сих пор приходится доказывать, что жертва не виновата, что судят не жертву, не мать, не родителей, не изнасилованных девочек, а непосредственно насильников — тех, кто совершил преступление. 

«Почему мы должны жить в стране, где просто страшно выпускать ребенка из дома?»  — спрашивает Амангельды.

Еще страшнее выйти и публично заявить о нарушении своих прав, тем более, когда речь идет о таких тонких вопросах, как сексуализированное насилие. Активист считает, что насилие как над женщинами, так и над мужчинами замалчивается, в первую очередь, из-за отсутствия поддержки со стороны общества.

Поддержка и фонд

Однако поддержка есть у правозащитника — в первую очередь, это крупные организации, которые принимают участие в кейсах: банки, центры психологии. Не остаются в стороне и единомышленники:

«Все небезучастные добрые люди и наша волонтерская сеть, который продолжает существовать и работать, несмотря на то, что фонд не зарегистрирован, и нам, конечно, очень в этом плане тяжело»,  — говорит Амангельды. 

В одиночку участвовать в крупных кейсах с учетом основной работы и необходимости зарабатывать деньги на существование было бы невозможно, но и в нынешней ситуации, по словам Айтбека, он перегружен.

«Не остается вообще свободного времени на какие-то моменты, чтобы разгрузиться. Приходится его прямо вырывать из графика всех дел и судов»,  — рассказывает активист.

Несмотря на высокую загруженность, у Айтбека Амангельды еще больше планов на будущее. В первую очередь он намерен, несмотря на пять уже поступивших отказов, все же добиться регистрации фонда имени Салтанат. Официальное оформление организации поможет в решении ряда проблем, с которыми сейчас сталкивается волонтерская сеть.

«Летом все волонтеры в отпуске, летом все волонтеры хотят тоже жить свою жизнь, погулять с детьми вечером в парке»,   — замечает активист.

Амангельды подчеркивает, что это абсолютно нормальная ситуация, поскольку волонтеры — это люди, которые добровольно вызываются помогать тогда, когда могут. Это не официальная служба поддержки.

«У нас бывают моменты, когда возникают сложности с доступностью волонтеров, возникают сложности с юридической помощью в южных и западных регионах, также очень мало психологов казахоязычных, и это большая проблема»,  — рассказывает правозащитник о существующих сложностях.

После регистрации фонда необходимо будет наладить его работу и взаимодействие с волонтерской сетью. Для этого потребуется команда, в которую Амангельды хотел бы, среди прочего, нанять высококлассных профессионалов. 

Сейчас у сети есть три основных направления работы, по каждому из которых необходимы ресурсы. Одному человеку охватывать все и реализовывать объективно сложно.

«Я уже даже со своими собственными социальными сетями не справляюсь. Поэтому нужна команда, на которую можно положиться, с кем вместе можно идти и добиваться справедливости»,  — уверен активист.

Общественный контроль

Дел правозащитнику хватает, даже в настоящее время в работе одновременно находятся несколько кейсов.

«Все мои мысли и время, наверное, занимает кейс Кызылорды. При этом есть еще и другие, в которых я участвую, где идут судебные заседания, на носу — оглашение...» — перечисляет Амангельды. 

В сложных случаях важен и необходим общественный контроль, который позволяет сделать ситуацию прозрачной и понятной. 

«Благодаря прозрачности у многих людей просто сковываются руки для нарушения законов и каких-то нарушений даже в рамках суда»,  — подчеркивает активист.

На днях в ЦОНе к Амангельды подошла девушка и рассказала историю о том, как выиграла дело о мошенничестве. Поначалу она не верила в то, что сможет добиться справедливости и вернуть потерянные из-за мошенников деньги, не считала, что суд поддержит ее сторону.

«Она пошла в суд после всех наших кейсов, всех побед, поверила в справедливость и получила ее. Она готова была бороться»,  — рассказывает правозащитник.

Люди начали понимать, что за свои права можно бороться, что может получиться достучаться до органов, достучаться до суда, добиться справедливости. 

«Для нас всех краеугольный камень сейчас такой — мы начали верить, что наш голос имеет значение, что наши права, во-первых, существуют, и, во-вторых, никто не имеет права их нарушать, а те, кто нарушат, уже понесут свое наказание»,  — резюмирует Амангельды.